Альма - Страница 105

105

— Я сказал достаточно, — спокойным, но не терпящим возражений тоном продолжил он, — о своей прошлой жизни я предпочитаю не распространяться лишний раз и вам того же советую. Тем более, что это знание входит в вашу подписку о неразглашении.

Антон некоторое время удивленно переводил взгляд с меня на учителя, а потом аккуратно начал вытягивать у меня из пальцев телефон, на котором по-прежнему светилась страничка «Википедии». Это действие не укрылось от Дмитрия, но он только усмехнулся и махнул рукой:

— Потом обменяетесь мнениями. Сейчас же, давайте приступим к главному.

И мы начали. По сути, вся дальнейшая работа сводилась к обычному сидению в креслах и изучению различных материалов, извлекаемых мастером из многочисленных, тщательно пронумерованных ящичков своего необъятного комода. Попутно, он рассказывал о термодинамике, структуре сплавов, рисовал на небольшой настенной доске маркером диаграммы состояния. Причем умудрялся делать это так подробно и просто, что на моих глазах сумел уложить весь курс металловедения пусть и в краткой форме, но всего в двух часовую речь! Общие принципы, закономерности, диаграммы. Все это было мне очень знакомо, как-никак моя специальность, но я все равно сидел с открытым ртом, слушая рассказ учителя. Вот уж и вправду талант!

Однако вскоре пришлось прерваться. Видя ошалевшие от количества информации глаза моего друга, Дмитрий вздохнул, и открыв, небольшой шкафчик, извлек оттуда настойку обостряющую восприятие. Антон благодарно кивнул и одним махом прикончил бутылочку, блаженно сощурившись. Все-таки молодец Илья, варит не только полезно, но еще и вкусно. Такое дорого стоит.

Через некоторое время, мастер понял, что мне это все уже известно, а то что благополучно забылось с годами, то уже успело снова всплыть из глубин памяти. Поэтому, выдав моему другу десять книг, необходимых прочитать и выучить к следующему занятию, приступил непосредственно к практике.

К приятному и большому удивлению, теория слияния нашла себя не только в биологии, но и в перестроении металлов. Поэтому общая суть и схема работы была понятна. Вот только выходило все далеко не сразу. Ведь металл, все-таки не живой организм и требовал к себе совершенно другого подхода, чем к той же самой мышечной ткани, например.

Несмотря на подробнейшим образом описанные способы преобразования, нам никак не удавалось их применить. Первым и самым легким заданием, было преобразовать кусочек стали так, чтобы его прочность повысилась в три раза. Кусочки были заботливо напилены из куска арматуры и лежали в большом пакете в углу. Поначалу я недоумевал, зачем нам столько, но уже после того, как первый образец рассыпался железной пылью у меня в руках, понял, что перестраховка была совсем не лишней. Металл ни в какую не хотел менять свою решетку, и на все мои в теории правильные действия реагировал одинаково — рассыпался прахом. Немного поразмыслив над данной проблемой, я вспомнил, что структурные превращения могут происходить только тогда, когда им это термодинамически выгодно. Энергию Гиббса и количество степеней свободы ведь еще никто не отменял, поэтому, недолго думая, решил просто напросто нагреть металл, увеличив колебание молекул и в этот момент изменить его как надо. Однако, к моему удивлению, ничего кроме обожженных рук и загоревшегося ковра не получил. Образец, как и многие, другие до него, рассыпался пылью.

— Да как же так, — возмутился я, глядя на улыбающегося учителя, — ведь я же все правильно делаю!

— Правильно, — кивнул он.

— Тогда почему все так происходит?

— Потому, что ты забываешь, что работаешь со сталью, а не с мясом. Ты сливаешься с металлом и тупо давишь на него своей энергией, а это не нужно. В нем ведь нет генетической программы, которая должна мгновенно активироваться на подобное воздействие. Используй дислокации, иди по их механизму, помогая превращению своей энергией, а там где это невозможно, меняй структуру. Причем заметь, чтобы это сделать, вовсе не требуется нагревать материал, достаточно просто напрямую воздействовать на атомы. Конечно, с нагревом все намного быстрее и удобнее, но это не всегда полезно, особенно в некоторых ситуациях, — он покосился на заживающие ожоги на моих пальцах и свой испорченный ковер.

Слегка покраснев, я извинился и начал пробовать снова. Обалдеть, полиморфное превращение не требующее нагрева. Впрочем, энергия на преобразование все-таки нужна, пусть и не в таком виде, в котором мы привыкли.

Энергии весь процесс жрал и впрямь немерено. Уже к концу второго часа мне наконец-то удалось справиться с задачей, и маленький кусочек металла сменил свою структуру с феррито-перлитной на мартенсит. У Антона тоже наметился прогресс. Однако, посмотрев на его труды, Дмитрий только покачал головой.

— Молодой человек, я, кажется, просил вас изменить структуру, а не уплотнять до предела образец. Конечно, подобное рвение похвально, но к этому превращению мы с вами приступим только на будущих занятиях, а не прямо сейчас.

И действительно, в руке моего друга, лежал маленький стальной шарик, в три раза меньший по объему, чем тот кусочек, что был у него в начале. Лихо. Как это у него получилось? Решив попробовать тоже самое, я взял из мешка новый образец, и, влив в него остатки своего резерва, сосредоточился. Некоторое время металл отчаянно сопротивлялся, но потом дело пошло как по маслу, и вот у меня в руках точно такой же шарик, только существенно более плотный и маленький, чем у друга. Восхищенно вглядываясь в его структуру, я прошептал:

105